Психолог в наркологии

Программа психологической реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией.

1. О проблемах наркологических заболеваний у жителей г. Краснодара и Краснодарского края.

Особенно серьезной проблемой, носящей глобальный характер и вызывающей растущую тревогу всего мирового сообщества, является рост злоупотребления наркотическими средствами и их незаконный оборот. Негативные последствия возросших масштабов алкоголизации и наркотизации, в свою очередь, самым существенным образом сказываются на морально-психологической атмосфере общества, отрицательно влияют на экономику, политику и правопорядок, не говоря уже о здоровье нации.

В связи с этим, не случайно, многие отечественные эксперты начинают говорить об угрозе “генофонду нации”, “алкогольном геноциде” народа и т. п.

1) непреодолимое влечение к приему наркотиков;

2) тенденция к повышению количества принимаемого вещества;

3) психическая, а ино­гда и физическая зависимость от наркотиков.

Психическая зависимость возникает в процессе привыкания к наркоти­ку. Чаще всего наблюдается так называемая негативная привязанность: прием наркотика для того, чтобы избавить­ся от напряжения и плохого самочувствия.

Эффект — эйфория (повышенное настроение, благодушие, легкость, невесомость). На ранних этапах можно распознать такие признаки увлечения как клей в кармане, характерный запах, затуманенность взора, замедление двигательных реакций и речи. Речь становится маловыра­зительной, вялой или сбивчивой. Нарушаются познавательные процессы: память, внимание, мышле­ние.

Ребенок буквально “глупеет на глазах”. Настроение может меняться от агрессии к полной апа­тии, сонливости на депрессивном фоне. Теряется аппетит, нарушается сон, подросток может жало­ваться на зуд в носовых ходах, во рту.

Часто, возникают сильные сексуальные импульсы, нередко извра­щенного характера. После всплеска эйфории возникает такой же интенсивности депрессия. Подро­сток может часами лежать на кровати безвольно смотреть в потолок. На этом фоне могут возникнуть параноидные состояния, бред преследования и т. п.

Похмельное состояние после употребления большой дозы таблеток харак­теризуется тревожностью, депрессией, раздражительностью, ослаблением памяти и мыслительных способностей. Голос становится тихим, речь монотонной, мало модулированной. Следом возникает хроническая бессонница, снижение сексуального влечения, нарушение менструального цикла у де­вушек.

После месячного “сидения на игле” возникает слезотечение, тошнота, рвота, сильные боли в суставах. До этого диагностичными признаками могут быть: нарушение сна, постоянная зевота, ощущение озноба, учащение сердечного ритма и повышение давления, потливость, перепады настроения.

Опий-сырец (“ханка”, “химанка”) — вязкое вещество разных оттенков коричневого цвета. Раствор ацетилированного опия (“раствор”) — готовится из сухой измельченной маковой соломы (“кокнар”, “сено”) с помощью растворителей и уксусного ангидрида.

Метадон (“лошадка”, “белое”) — таблетки белого цвета или бесцветная жидкость. Кокаин (“кока”, “марафет”, “кокс”, “благородный”) — порошок или паста.

Экстази (“адам”, “ева”, “Голливуд”, “плейбой”, “рейв”) — белые, красные, розовые таблетки круглой формы с вдавленным рисунком (серп и молот, знак “Мерседес”, зайчик и т.п.)

Если опьяневший находится в группе, то все употребившие наркотик члены группы общаются только друг с другом, не обращая внимания на окружающих. Они говорят, смеются, не реагируя на проходящих людей, шум, обращение к ним. Для глубокого помрачения сознания характерны: малоподвижность, “обмякшая” поза, расслабленность конечностей, свисающая голова. Подъем настроения (эйфория) выражается веселостью, речевым и двигательным возбуждением.

По выходе из эйфории эмоциональное состояние крайне неустойчивое, подъем настроения легко может смениться злобной раздражительностью. Вегето-сосудистые нарушения выражаются в побледнении или покраснении кожи лица, потливости; иногда на лице возможен сальный налет. Чаще бывает сухость кожи и слизистых рта. Губы сухие, опьяневший их облизывает.

Реже наблюдается повышенное слюноотделение. Глаза блестят, зрачки ненормальной величины: суженные либо расширены. Координация в большинстве случаев нарушена, движения размашистые, несоразмерные, походка неустойчивая или даже с пошатыванием. Нередко имеются точечные следы после инъекций (красные в первые 1-2 дня, потом коричневые). Следы идут по ходу вен не только на внутренней локтевой поверхности, но и на кистях рук, на ногах.

неестественно узкие или широкие зрачки независимо от освещения; часто неряшливый вид, сухие волосы, отекшие кисти рук;

разрушенные зубы; невнятная, растянутая речь, стремление избегать встреч со старшими членами семьи; пропажа денег.

При курении в группе с поразительной легкостью от одного подростка к другому передается веселость, безудержный смех, а также паника, гневливость, злобность, раздражительность. Продолжительность опьянения 3-4 часа. На выходе отмечаются повышенное чувство голода, жажда, вялость, сонливость, апатия, недомогание, головокружение.

Длительность опьянения 6-8 часов. При использовании димедрола для изготовления наркотика отмечается сонливость в самое неподходящее время, иногда подросток засыпает в любой позе, но если его окликнуть, он сразу включается в разговор, как будто он и не спал. Наблюдается снижение болевой чувствительности.

1. Алексеева И.А., Гусев А.С., Кузьмин Н.В. Без коментариев // Психологическая газета. 1999. №10/49.
2. Ананьев В.А. Легальные и нелегальные наркотики. М., 1996
3. Ананьев В.А. Сосуществовать с проблемой // Психологическая газета. 1999. №10/49.
4. Брюн Е.А. Проблемы детской и подростковой наркологии // Социальная дезадаптация – нарушение поведения у детей и подростков. М., 1996.
5. Волков Е.Н. Консультирование жертв интенсивного манипулирования психикой: основные принципы, особенности практики // Журнал практического психолога. 1997. №1.
6. Де Риос М.Д. Растительные галюциногены. М.: Изд-во “КСП”, 1997.
7. Карвасарский Б.Д. Медицины без психологии не существует // Психологическая газета. 1999. №3/42.
8. Лазурский А.Ф. Избранные труды по психологии. М.: Наука, 1997.
9. Латышев Г.В. и др. Организация мероприятий по профилактике наркомании. С. Петербург, 1997.

10. Лебединский В.В. Нарушения психического развития у детей. М.: МГУ, 1985.

Интересующие вас статьи будут выделены в списке и выведены самыми первыми!

Производственная практика психолога в Наркологической клинической больнице

Рубрика: Психология и социология

Статья просмотрена: 931 раз

Королёва А. М. Производственная практика психолога в Наркологической клинической больнице // Молодой ученый. — 2012. — №12. — С. 442-447. — URL https://moluch.ru/archive/47/5814/ (дата обращения: 24.12.2017).

В статье описываются аспекты работы студента-психолога в наркологической больнице в качестве диагноста, специфика применения различных тренингов и методик. Также приводятся некоторые практические результаты нашей работы, которые мы сочли важными. Особое внимание уделено впечатлениям от работы, новому опыту, трудностям и успехам.

Производственная практика это для большинства студентов-психологов первый полноценный опыт работы в клинике. Мы не оказались исключением. Нам посчастливилось удовлетворить наши специфические научные интересы и попасть на практику в Наркологическую Клиническую больницу, которая является одной из самых больших и развитых государственных клиник Москвы. Более того, нам удалось поработать в единственном в Москве женском отделении наркологической больницы для больных СПИДом.

В наши обязанности входило проведение экспериментально-психологических исследований, нейропсихологических обследований, экзистенциальной диагностики, различных тренингов, групповой терапии, а также участие в экспериментальной «хоровой» терапии.

Как известно, в клинике пациенты поступают на обследование к психологу спустя 10-14 дней пребывания и в первую очередь диагностику проводят с первичными больными. В целом мы провели 7 экспериментально-психологических исследований, включая такие диагнозы как шизофрения и депрессивный эпизод, отягощенные заболеваниями наркологического регистра. По большей части больные находились на II стадии хронического заболевания (опийная наркомания или хронический алкоголизм), на которой уже можно обнаружить первые признаки деградации личности, интеллектуального снижения, эмоционального уплощения и извращения, а также другие патологические изменения.

В экспериментально-психологическое исследование входили такие классические методики как «Заучивание 10 слов» А.Р. Лурия, «Исключение предметов» под ред. Л.Н. Собчик, «Пиктограмма» А.Р. Лурия, с которыми мы давно знакомы, но и те, с которым мы столкнулись впервые, например, Тест Мюнстерберга на восприятие и Счет по Крепелину на внимание. В целом, со всеми методиками, входящими в экспериментально-психологическое, мы были знакомы в ходе обучения, поэтому с их применением проблем не возникло.

Исходя из результатов экспериментально-психологического обследования мы сделали следующие выводы. При анализе интеллектуально-мнестической деятельности обнаружилось, что у лиц, страдающих хроническим алкоголизмом, снижение интеллектуально-мнестической деятельности происходит быстрее и имеет более масштабный характер, чем у лиц, страдающих наркотической зависимостью. Мы предполагаем, что это обусловлено продуктами распада алкоголя, которые оказывают токсичный эффект на кору головного мозга. Также исследование показало, что у лиц, страдающих алкогольной зависимостью чаще встречается психоорганический синдром, который характеризуется следующей триадой признаков: ослаблением памяти, снижением интеллекта, недержанием аффектов (триада Вальтер-Бюэля). Часто наблюдаются астенические явления. Нарушение памяти в той или иной степени затрагивает все ее виды. С наибольшим постоянством выявляется гипомнезия, в частности, дисмнезия, возможны амнезии, конфабуляции. Объем внимания значительно ограничен, повышена отвлекаемость. Страдает качество восприятия, в ситуации улавливаются лишь частные детали. Ухудшается ориентировка, вначале в окружающем, а затем и в собственной личности. Уровень мышления снижается, что проявляется обеднением понятий и представлений, слабостью суждений, неспособностью адекватно оценивать ситуацию, свои возможности. Темп мыслительных процессов замедлен, торпидность мышления сочетается со склонностью к детализации, персеверациям [1, c .27]. У лиц, страдающих наркотической зависимостью снижение интеллектуально-мнестической деятельности минимально, нарушений восприятия и внимания практически не наблюдается, но патологические изменения личности у них выражены больше, чем у лиц, страдающих хроническим алкоголизмом. Если у больных хроническим алкоголизмом деградация личности наступает на III стадии, то у лиц, страдающих наркотической зависимостью, первые патологические изменения в личности обнаруживаются уже на I стадии. По результатам диагностики в личности больных хроническим алкоголизмом на первый план выступает выраженный астенический синдром (невротического генеза) в сочетании с субдепрессивным состоянием или маскированой депрессией, высокий уровень тревоги, а также характерны эмотивность, дистимность, интровертированность, склонность к высокой нормативности поведения и самоконтроля при тенденции к стрессовому реагированию на обычные жизненные ситуации протекающему по пассивно-оборонительному типу и блокированию у себя демонстративных черт (по результатам методик FPI, Леонгарда-Шмишека, LSI и др. ). В то время как у лиц, страдающих наркотической зависимостью MMPI чаще всего демонстрировал выраженную тенденцию к аггравации, преувеличению тяжести своего состояния, симптомов, жизненных трудностей с целью вызвать сочувствие и соболезнование. Имеют склонность к «богемному» неупорядоченному поведению, с выраженным чувством протеста против конвенциональных норм, а также незрелую личность. Наиболее часто встречавшееся нам сочетание показателей шкал у лиц, страдающих наркотической зависимостью могут отражать следующие черты личности: высокая способность к вытеснению и соматизации тревоги, склонность к формированию аддиктивных паттернов поведения, эмоциональная и социальная незрелость, низкая рефлексия. Дискордантность личности, обусловленная одновременным существованием противоречивых тенденций: потребности во внимании, заботе, опеке от ближайшего социального окружения и стремлению опираться в своих суждениях, оценках и поведении на собственные внутренние критерии, низкой способностью к соблюдению конвенциональных норм, что, в сочетании с высокой сенситивностью, чувствительностью в межличностном взаимодействии приводит к формированию пассивных протестных реакций.

Таким образом, благодаря экспериментально-психологическому исследованию нам удалось сформировать у себя представление о интеллектуально-мнестической деятельности зависимых лиц, о специфике процессов восприятия и внимания в зависимости от употребляемого наркотика, а также представление о различных изменениях в личности.

В результате нейропсихологического обследования нам удалось обнаружить, что у больных хроническим алкоголизмом и больных наркотической зависимостью с черепно-мозговыми травмами одинаковой тяжести и генеза наблюдаются разные нарушения. У больных хроническим алкоголизмом преобладают нарушения, связанные с нарушением проекционных связей лобных долей головного мозга. Обычно у них наблюдалось снижение самоконтроля, предвидения, творческой активности и спонтанных действий, которые проявлялись повышенной раздражительностью, эгоизмом и отсутствием заботы об окружающих. Сознание и способность к концентрации внимания часто снижены, но явное нарушение интеллекта и памяти имело место не всегда. Общая картина характеризовалась эмоциональной уплощенностью, отсутствием побуждений и заторможенностью. Также стоит отметить, что при расстройстве премоторной области лобных долей для больных хроническим алкоголизмом характерна патологическая инертность, пассивность, гипокинезия. При более массивном расстройстве инертными становятся и механизмы, ответственные за формирование программы действия. Это ведет к замене сложных двигательных актов на упрощенные, «полевые» формы поведения или инертные стереотипы, иногда во время ходьбы появлялась тенденция к отклонению туловища назад, что вело к неустойчивости больного и может привести к его падению. Преимущественно расстройство базальных отделов и полюсов лобных долей сопровождается расстройством внимания, расторможенностью, может проявляться асоциальными поступками. У больных алкоголизмом нейропсихологическое обследование обнаружило расстройства активного восприятия, абстрактного мышления, переключения с одного вида действия на другой, при этом обычны персеверации — повторения действий (поликинезии), при разговоре повторение одних и тех же слов, при письме — слов или отдельных букв в слове, иногда отдельных элементов буквы. Расстройство активного восприятия приводит к тому, что больной судит о происходящем импульсивно, по случайным признакам, не может дифференцировать воспринимаемую информацию, выделить из нее основное звено.

Как известно, длительное употребление алкоголя приводит к перерождению и атрофии тканей и органов, которое особенно резко и рано проявляется в мозге. Вскрытия «умеренно пьющих» показали, что в их мозгу обнаруживаются «кладбища» из погибших корковых клеток лобной доли [2, c. 106-107]. Поэтому мы связываем подобные результаты нейропсихологического обследования с токсичными продуктами распада алкоголя.

Образования лимбической системы формируют несколько важнейших нейронных цепей, которые имеют большое значение в формировании эмоций [6]. По выраженности морфологических изменений лимбические образования могут быть представлены в следующем порядке: таламус, кора, гипоталамус, гиппокамп, ствол мозга [7]. При хронической опийной интоксикации повреждается большое количество лимбических связей. В результате этого развивается эмоциональная дизрегуляция, особенно ярко выраженная в период абстиненции [8]. Таламус — уникальная область воздействия опийных препаратов. При действии опиатов во многих образованиях зрительного бугра значительно повышается региональный кровоток, что связано с высокой плотностью опиатных рецепторов в этой области [9]. Под действием морфина повреждаются афференты от дорсомедиального ядра таламуса к передним отделам лобной̆ коры [10]. Таким образом, морфин и морфиноподобные соединения активно воздействуют на лимбическую кору, таламус, стриатум и черное тело головного мозга, вызывая в них перестройку нейроанатомической организации, что в свою очередь ведет за собой изменение эмоционального реагирования, вносит хаотичность в эмоциональные реакции больных наркотической зависимостью.

Таким образом, нейропсихологическое обследование дало нам возможность рассмотреть степень повреждения мозговых структур у лиц, страдающих алкогольной и химической зависимостями.

Чувство важности и ценности содержаний переживания («что оно делает с человеком и что оно для него значит») ограничено. Возникающие чувства ощущаются как мешающие и вводят в заблуждение. Аффективность и амплитуда чувств плоские, эмоциональность трудно доступна.

Больная не чувствует персональной̆ включенности в жизнь. Жизнь идет сама собой̆, она в малой̆ степени поддается планированию и не пронизана собственной̆ волей̆. Анна застывает в позиции ожидания и в большей степени является зрителем. Преобладает сдержанность. Чувство долга не сильно выражено, но может быть сформировано.

Пациентка закрытый человек. Она занята собой вследствие продолжительных душевных нагрузок, проблем или личностного расстройства, она незрела так как уже пережила относительно длительный процесс разрушения личности, нарушивший когнитивные и аффективные аспекты. Имеем высокий риск психосоматических заболеваний.

Больной решения даются с большим трудом, в ее жизни больше бездействия, чем активности. На нее влияет: неуверенность в принятии решений, неуверенность в «экзистенциальном месте» («мое ли это место?»), необязательность, сдержанность, незнание того, что нужно делать, малая способность выдерживать нагрузки, чувствительность к помехам, склонность начинать действовать на основании внешних побуждающих причин без внутреннего соотнесения (последнее можно описать как чувство «быть призванным»).

Преобладающей защитой у пациентки является вера в конечного спасителя. Защита от тревоги смерти путем веры в конечного спасителя заключается в жизни ради "доминирующего другого" (им может быть супруг, терапевт, мать и даже бизнес). Гипертрофированная вера в конечного спасителя может проявиться в различных вариантах поведения: пассивность, зависимость, самопожертвование, мазохизм, депрессия. Однако вера в конечного спасителя накладывает много ограничений на больную, ведь «оставаться погруженным в другого», значит подвергнуться опасности потери себя, отказа от развития своего многостороннего внутреннего потенциала. Подобные результаты позволили нам предположить наличие у пациентки состояния экзистенциального вакуума [11].

Результаты, полученные при диагностике больного хроническим алкоголизмом показали, что его экзистенциальная исполненность низка, но существенно выше, чем у больной опийной наркоманией. Ведущей экзистенциальной защитой является защита от одиночества, что косвенно подтверждает социальные теории алкоголизма.

Таким образом, экзистенциальная диагностика позволила нам получить представления о «духовном» измерении больных, сравнить экзистенциальную исполненность и защитные механизмы. Несмотря на скептичное отношение врачей к экзистенциальной диагностике, нам удалось их впечетлить полученными результатами.

После того, как диагностическая часть нашей работы была выполнена, мы с удовольствием приступили к практической работе. Мы вели тренинги в качестве ко-терапевтов с психологами больницы, также мы участвовали в сеансах групповой терапии.

Нами проводился курс аутогенной тренировки, совмещенный с вечерней релаксацией. В результате серии сеансов удалось достичь положительной динамики. Пациенты крайне положительно отзывались о методе аутогенной тренировки и демонстрировали желание продолжать работу. Также в обратной связи пациенты указывали, что аутогенная тренировка помогает им найти внутренние ресурсы для борьбы с заболеванием. Вечерняя релаксация оказалась крайне эффективным завершением аутогенной тренировки, так как она не только убирала излишнюю тревожность пациентов, но и помогала им закреплять свои успехи.

В процессе работы возникали некоторые сложности, связанные с поиском баланса внутренних ресурсов и объективного представления своих способностей преодоления и тяжести заболевания. Например, часто бывали случаи, когда пациент из депрессивного состояния, в котором он считает свою болезнь непреодолимой, не веря в то, что с ней возможно справиться, уходил в маниакальное состояния, считая, что он уже победил болезнь и ему ничего больше не грозит, что в итоге приводило к новому приступы депрессии.

В целом, синтез аутогенной тренировки и вечерней релаксации можно считать успешным, так как два этих метода актуализируют и закрепляют положительные стороны друг друга, давая много новых возможностей для работы с пациентом. Несмотря на трудности, нам удалось наблюдать положительную динамику, что позволило нам посчитать наш эксперимент удачным.

В процессе групповой терапии мы столкнулись с большим количеством сложностей, так как работали в специфической среде. Группа состояла из лиц, страдающих как химической, так и алкогольной зависимостью, между которыми часто вспыхивают конфликты на почве предпочитаемого наркотика. Также в группе присутствовали криминальные элементы, которые иногда срывали занятия, и с ними было сложно справиться.

Еще одну трудность представляло то, что группа состояла исключительно из женщин, которые вели себя крайне истерично и не всегда были способны к восприятию и участию в коллективной работе. Например, некоторые пациентки срывали занятия, уходя в глубокую истерику по поводу лишения материнских прав, провоцируя цепную реакцию среди остальных пациенток. Большинство пациенток было не готово воспринять проблемы других людей как равные своим, также в их суждениях царила фундаментальная ошибка атрибуции.

Отдельную трудность составляла текучесть пациентов, так как определенное сформированное доверие в группе имело место, с приходом нового участника или уходом значимого участника группы, приходилось прилагать много усилий, чтобы удержать группу в рамках достигнутого ранее результата. Кроме этого, данный вид терапии относится к долгосрочному, так как требует достаточно много времени для формирования доверия в группе, а мы в нем, к сожалению, были ограничены.

Однако перечисленные сложности никогда не выходили за рамки и не срывали занятия окончательно. Ближе к концу курса, нам удалось установить раппорт со всеми участниками группы и сформировать адекватную положительную работу с зачатками доверия друг к другу. Крайне положительный результат показало использование домашнего задания «Что я потерял за время употребления?», которое давалось участникам группы на протяжении всего курса. По отзыв участников группы, это задание привело их к порогу переосмысления своего заболевания, к повышению тестирования реальности и дало им более устойчивую мотивацию к выздоровлению.

Темы, обсуждаемые на занятиях, хоть и не имели одинаковой динамики интереса со стороны пациентов, все же находили эмоциональный отклик у большинства, что позволяло втягивать в работу более пассивных участников группы.

В целом, групповую работу можно назвать успешной, несмотря на большое количество сложностей. Этот курс дал положительный результат для пациентов, а также мы получили большой опыт работы в стрессовых и критических ситуациях.

В целом, можно с уверенностью сказать, что «хоровая» терапия имеет удивительно продуктивный эффект, однако к нему нужно упорно и иногда долго идти через непринятие и сопротивление пациентов. Мы получили огромный опыт в разработке методики, мы научились справляться с критическими ситуации и позиционировать свой авторитет мягко, но убедительно, несмотря на юный возраст.

Суммируя впечатления от производственной практики, нужно сказать, что это было сложно, но мы справились и значительно обогатили свой профессиональный опыт, почувствовали себя более уверенно в профессиональной деятельности и убедились, что терапией можно достичь видимых результатов не только с невротическим регистром, но и наркологическим. К сожалению, вынуждены отметить, что врачи в больницах по-прежнему скептично относятся к любому виду терапии, кроме медикаментозной. Однако это оказалось вполне преодолимо, когда результаты терапии действительно имеют место.

Отдельно следует отметить специфику наркологической больницы. Это действительно сложные пациенты, имеющие различные поражения головного мозга в результате длительного употребления психотропных препаратов, их личности сильно изменены под воздействием наркотиков, поэтому стабильно и спокойно работать с наркологическим регистром если действительно нужно добиться результата вряд ли получится. Эта работа требует самоотдачи, понимания того, что это заболевание, а не слабоволие человека, ни в коем случае не должно быть стигматизации пациентов. Мы отнеслись к пациентам с пониманием и сочувствием, а они ответили нам усердием на занятиях и стремлением к работе над собой.

Подводя окончательные итоги, можно сказать, что производственная практика прошла крайне продуктивно как для нас, так и для наркологической больницы. Нам удалось обменяться опытом, поучаствовать в настоящей практической деятельности. Работа в наркологической больнице это очень интересно, очень сложно, но это того стоит.

В.К. Болецкий. Тезисы научной конференции по патологической анатомии психозов. М., 1955, сс. 106-107

Брейди Д. Механизмы целого мозга., 1963

Замбржицкий, И. А. Лимбическая область большого мозга — М. : Медицина, 1972.

Шабанов ПД., Штакельберг О.Ю. Наркомании: патопсихология, клиника, реабилитация. – СПб. 2000

Ониани Т.Н. Интегративная функция лимбической системы. Тбилиси, 1980

Логуа К.Ш. Морфологические и гистохимические изменения в головном мозге при экспериментальной морфинной интоксикации — 1978

Tremblay E.C., Charton G., Anatomical correlates of morphine-withdrawal syndrome: differential participation of structures located within the limbic system and striatum. 1981

Atweh SF, Kuhar MJ. Autoradiographic localization of opiate receptors in rat brain. 1977

Abdulla, F.A. and Aneja, I.S. Morphine inhibits the thalamic component of the subcortical somatosensory evoked potentials in rats.,1993

Экзистенциальный вакуум: вызов психиатрии. В.Франкл

Психолог в наркологии

В последнее время психология все больше распространяется в медицинские области. Поначалу психологи здесь столкнулись с непониманием и подозрительным отношением медицинских работников.

В настоящее время положение кардинально меняется. Спрос на психологов в подобных учреждениях стремительно возрастает, а сами психологи стали пользоваться уважением и признанием со стороны врачей.

В круг задач психолога, занимающего данный пост, входит психодиагностика, помощь в лечении, индивидуальное консультирование, а также работа с родственниками больных. В целях диагностики используются различные тесты оценки внимания, памяти, интеллекта, эмоционально-волевой сферы, направленности личности, установок в отношении алкоголя и наркотиков. По полученным результатам психолог пишет свое заключение. Данные о больном, результаты по тестам, а также заключение психолога заносят в особый дневник. Свое заключение психолог предоставляет лечащему врачу и самому пациенту. В лечении используются такие методы, как различные виды медицинского «кодирования» и психотерапия. Также возможны такие формы работы как групповая и семейная терапия, однако, они требуют особых условий, организации и часто оказываются невозможными из-за высокой «текучести» пациентов.

Психолог, помимо этого, регулярно проводит беседы и консультации с пациентами и их родственниками, постоянно поддерживает связь с лечащими врачами и обслуживающим персоналом.

Природа зависимости человека от психоактивных веществ до сих пор остается глубочайшей загадкой. И, возможно, в разгадке сущности этой неодолимой тяги скрывается разгадка тайны человека, его суть (со слов психолога, с которым проводилось интервью). Кроме того, каждый пациент — личность с особой судьбой, которая сама по себе представляет несомненную ценность и интерес для психолога.

Трудности, с которыми сталкивается психолог на этой должности, однако, не ограничиваются общением. Важно упомянуть чисто объективные сложности: низкая заработная плата, отсутствие современных технических средств. Психолог, с которым проводилось интервью, работает на полторы ставки: каждый день с 10 до 16 часов, кроме субботы и воскресенья, и признается при этом, что с трудом можно было бы выдержать большую нагрузку; для какой-либо другой работы больше не остается сил. Однако, если работать на одну ставку, эту работу можно еще с чем-то совмещать.

В отношении технических трудностей психолог заметила, что «это — временное, наживное», ведь "главным орудием психолога является его личность". Кроме того, по ее мнению, технические средства, компьютерные программы и т. д. могут даже помешать в работе психолога, так как существует риск, что он будет слишком надеяться на технику и перестанет мыслить самостоятельно.

Итак, сложность данной работы связана не столько с неудобствами техническими, сколько с эмоциональной нагрузкой. Трудно представить себе, сколько выдержки и самообладания, какая эмоциональная устойчивость требуется от человека, работающего в гнетущей обстановке наркологического диспансера, каждый день сталкивающегося с тем, что принято считать теневой стороной в человеке, его пороком. Хотя, с другой стороны, столкновение с этой частью действительности предоставляет возможности для личностного роста. Когда каждый день перед глазами проносится множество разнообразных человеческих судеб, настоящих жизненных трагедий, невольно у человека меняются собственные взгляды на жизнь, меняются ценности. Возможно, он начинает больше ценить то, что кажется обычным, учится по-новому любить жизнь, переоценивает свое место в ней.

По признанию опрашиваемого психолога, она испытывает гордость за свою работу. Ведь, несмотря на большой спрос, на работу в подобных условиях отваживаются немногие. Низкая заработная плата, недостаток технических средств, сильная эмоциональная нагрузка — все это отпугивает молодых специалистов, многие уходят; поработав всего пару месяцев. Поэтому, выбирая эту должность, следует не раз подумать, оценить свои возможности, понять, что является истинной целью устремлений начинающего психолога. Требуется сильная личностная заинтересованность и способность к самопожертвованию во многих ситуациях. Обсуждая эту проблему, наша собеседница заметила, что выбор этого места работы скорее связан с особым призванием и особым типом личности.

В заключение следует остановиться на проблеме профессиональной подготовки, которая требуется для работы на данной должности. В начале самостоятельной работы молодой специалист-психолог ощущает недостаток практики, его общепсихологического образования недостаточно, и это преодолевается только со временем. В более благоприятном положении окажутся выпускники отделения клинической психологии.

С точки зрения профессионального роста, для психолога, работающего в наркологическом диспансере, перспектив, на первый взгляд, крайне мало, но здесь и неуместно вести речь о карьере и амбициях. Вместе с тем, опыт, который психолог может приобрести, работая на этой должности, — это опыт уникальный и незаменимый как для развития науки, так и для развития его собственной личности.

Текст подготовлен студенткой факультета психологии МГУ — Д.Г. Климась на основе интервью с О. А. Горпенко, психологом наркологического диспансера №1 на базе Психиатрической больницы №-6 г. Москвы.

Факультет психологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова